«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

мановению волшебного жезла, сразу смолкло, попряталось, и город, только что живший шумной жизнью, замер. Все увидели, что пришла страшная сила, сила нечеловеческая и что нельзя жить так, как жили до сих пор. Могилевцы заперлись по квартирам, закрыв ставни и опустив шторы. Даже в домах стали говорить шепотом. А разоренные матросы и красногвардейцы из петербургских рабочих ходили по городу, стреляя по окнам и наводя ужас и на без того уже перепуганного обывателя. И стоя у окна квартиры, приоткрыв краешек шторы, я в волнении смотрела на двигавшихся по улицам красногвардейцев… Вскоре фронт придвинулся к Могилеву, и Ставка во главе с Крыленко переехала в Орел… Через неделю… в Могилев вошли польские войска корпуса генерала Довбор-Мусницкого и торжественно похоронили жертв болыпевицких зверств. С приходом польских войск обыватель вздохнул свободно. Открылись ставни, поднялись шторы, и улицы наполнились толпой, радующейся уходу большевиков. Но они были близко. Тут же, за Днепром, они устроили свой штаб и ждали удобного момента, чтобы снова войти в город»[369].

Через некоторое время Совет народных комиссаров принял решение о ликвидации Ставки. Для этого в Петрограде был сформирован отряд из большевизированных солдат и матросов, а также красногвардейцев (более 1 000 человек). Вместе с отрядом в Могилев направился и Н.В. Крыленко. Кроме того, в Могилев были отправлены два отряда с Западного фронта (северный и южный) и из нескольких городов. Но основной силой, которая должна была ликвидировать Ставку, являлся петроградский отряд. Н.В. Крыленко выехал в Ставку. Утром 20 ноября 1917 г. Н.В. Крыленко прямо с вокзала прибыл в помещение Военно-революционного комитета, где был встречен оркестром, исполнившим «Марсельезу». После этого он отправился в Ставку для фактического вступления в должность. С 9 ноября 1917 г. до 5 марта 1918 г. главнокомандующим оставался Н.В. Крыленко. В связи с приближением к Могилеву немецких войск в конце февраля 1918 г. новые власти покинули город. Должность главковерха была ликвидирована 5 марта, а 16 марта того же года расформирована и Ставка.

Между тем к началу 1918 г. от Георгиевского батальона, предназначенного для охраны Ставки, осталась половина, да и та выполняла свои обязанности кое-как. Ставка запросила у Петрограда подкрепления, и 10 января в Могилев прибыл сводный отряд латышских стрелков, состоящий из 1-го батальона 4-го Видземского стрелкового полка, 4-й и 6-й рот и пулеметной команды 1-го Даугавгривского стрелкового полка. Командовал сводным отрядом командир 1-го батальона 21-летний Я. Лацис. Надо сказать, что латышские стрелки появились в Могилеве вовремя, поскольку 11 января 1918 г. командир 1-го польского корпуса генерал Н.В. Довбор-Мусницкий в телеграмме на имя Верховного главнокомандующего Н.В. Крыленко и главкома Западным фронтом Н.М. Мясникова сообщил, что с 12 часов 12 января польский корпус находится в состоянии войны с Советской Россией. Польские войска двинулись на Могилев, 13 января они заняли Рогачев. Войска Н.В. Довбор-Мусницкого двигались также на Минск, выступления поляков начались и в Витебской губернии. Таким образом, восстание охватило территории Могилевской, Витебской и Минской губернии. Мятеж начался не в лучший момент для Советской республики, большинство войск находилось на Украине.

Первой масштабной военной операцией польских частей стал захват Бобруйской крепости – важнейшего в военно-стратегическом значении опорного пункта противника и к тому же крупнейшего склада вооружения и техники. 13 января Могилевский губернский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов обратился к польским солдатам с призывом перейти на сторону революции. В газете «Известия Могилевского Совета» № 5 за 21 января 1918 г. был опубликован ультиматум Могилевского губернского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов штабу корпуса генерала Н.В. Довбор-Мусницкого, где полякам предлагалось прекратить аресты и насилие, реквизицию хлеба и скота, ограбление населения, снять осадное положение с города Рогачева и Рогачевского уезда.

Попытки советского командования решить вопрос мятежа мирным путем не дали результатов, и 21 января командующий Западным фронтом А.Ф. Мясников отдал приказ о расформировании корпуса и демобилизации солдат и офицеров. Действия по ликвидации мятежа возглавил Революционный полевой штаб при Ставке Верховного главнокомандующего, который назначил двух своих членов – И.И. Вацетиса и И.И. Павлуновского – командующими группами войск из отрядов латышских стрелков, революционных моряков и Красной Гвардии. Решающие бои развернулись во 2-й половине января. А 24 января отряды красногвардейцев и солдат нанесли сильный удар по войскам Довбор-Мусницкого под Бобруйском, где мятежники потеряли 600 человек убитыми и артиллерию. В это же время в районе Витебска отряды Красной Гвардии разоружили 1 200 легионеров. В ночь на 31 января латышские стрелки под командованием И.И. Вацетиса разбили 1-ю польскую дивизию и заняли Рогачев.

Немцы начали сменять поляков с 26 мая 1918 г. Поляки отправлялись пешим порядком в Бобруйск, где находился штаб 1-го польского корпуса, там сдавали вооружение и амуницию и далее партиями по 1 000 человек следовали по железной дороге в Польшу. Их место заняла 18-я ландверная дивизия под командованием генерал-майора фон Будденброка. Ландверная дивизия по качеству личного состава и вооружению уступала обычной немецкой пехотной дивизии и обычно выполняла второстепенные функции. Комплектовалась резервистами второй очереди в возрасте от 27 до 39 лет. Состояла дивизия из трех пехотных полков – 49, 57, 72-го, сведенных в бригаду, 4-го драгунского полка, 5-го полка легкой полевой артиллерии и ряда обеспечивающих подразделений.

М.Я. Белевская писала о том, что немцы к тому времени уже устали от войны. «В Могилев пришли войска, специально предназначенные для оккупации. У них еще была железная дисциплина, но абсолютное отсутствие воинственного пыла. Это были солдаты, которые могли, как прекрасный механизм, стоять на часах у бывшей Ставки, теперь немецкого штаба, могли, по распоряжению своего начальства, провести реквизицию продуктов, могли навести порядок в городе, но к наступлению они были уже не способны. И офицеры, и солдаты мечтали только о мире и о надежде русских на поход вглубь России не хотели и слушать. Могилев не был для немцев маленьким русским городком, каких они видели так много во время войны, это была для них бывшая Ставка, где только что сосредотачивалась жизнь всей русской армии, откуда исходили приказы, где жили главнокомандующие, имена которых были знакомы каждому немцу. Для них на русском фронте Могилев был конечным пунктом. Они не видели уже в русских врагов, это был побежденный народ, не внушавший им страха. Они знали, что русскую армию победили не только они, что русская армия была также побеждена стихийным бедствием и с беспокойством всматривались в начинающиеся и у них признаки разложения армии, не имея возможности скрыть свою тревогу»[370].

Ставка Верховного главнокомандующего состояла из 16 управлений, трех канцелярий, двух комитетов. Здесь работало